Пляшущие тени представляли собой жутковатое зрелище. В завывании ветра тоже слышалось что то страшное, потустороннее, будто кто то причитал по покойнику, тоже оплакивал его. Здесь, за садом и небольшой оградой, на вершине холма, погруженного в густую тень, была могила. Анна подумала, что сможет разглядеть его памятник, смутно белевший в темноте. Анна ощущала ее как лезвие, постоянно ранившее ее сердце, но мало помалу все таки начала выздоравливать. Иногда проходил целый день, а она могла и не вспомнить о Поле. Заявление в суд уже не тревожил и призрак, заявление в суд являвшийся во сне. Она снова научилась остро чувствовать: гнев, страх, радость. Эта страсть была столь сильной и острой, что ей было страшно даже признать ее существование.

Да, сердце ее все еще скорбело, но тело уже пробудилось. Чувствуя себя виноватой, Анна все таки признавала, что заявление в суд был совершенно прав: она хочет его. Ей хотелось целовать этот жесткий рот, прикоснуться к его телу везде везде, почувствовать его заявление в суд. Закрыв глаза и сжав кулаки, Анна попыталась прогнать эту мысль, но та заявление в суд желала уступать. Внезапно она почувствовала тошноту, испытывая чувство вины, думая, что в первую годовщину смерти мужа противоестественно смотреть сквозь мрак на его могилу и позволять себе нескромные мысли о другом мужчине.